25 октября 2018 года в Люблино, во Дворце Н.А. Дурасова, прошел III Межрегиональный научно-практический семинар по истории русской усадьбы «На переломе исторических эпох. Музеефикация русских усадеб».

На семинаре с докладом выступила почетный житель района Люблино Татьяна Андреевна Ильинская.

 

ДОКЛАД

Когда наследники Н.А. Дурасова выставили на продажу имение в Люблино, то купцы К.Н. Голофтеев с компаньоном и родственником П.Н. Рахманиным его купили, предполагая построить там дачи для летнего отдыха москвичей (Ил.1). Местность к этому располагала: лес, пруд, недалеко Москва-река.

Ил.1

По их прошению около имения построили полустанцию Курской железной дороги, которая была открыта 25 марта 1870 г. и называлась Люблино. При этом затраты на покупку земли под строительство полустанции и других сооружений, а также их содержание несли сами купцы.

Люблинский вокзал украшали красивые белые наличники на окнах. Само здание было одноэтажное, выкрашенное в зеленый цвет. Двустворчатые двери вели из зала ожидания, как на улицу, так и на перрон. Детали перрона также были отделаны резьбой в древнерусском стиле (Ил. 2,3 ).

Ил.2 

Ил.3

Для обогрева помещения вокзала в холодное время года было сделано печное отопление. Освещалась станция керосиново-калильными фонарями.

Билетная касса находилась внутри здания. Билеты разрешалось продавать только после того, как поезд отправится с предыдущей станции и смотрителю протелеграфируют о наличии свободных мест. Без билета и до объявления о подходе поезда на платформу никого не пускали.

Пассажиры, следовавшие до Люблино, могли за отдельную плату воспользоваться услугами багажного отделения, что было удобно для дачников, проживавших на территории Дурасовской усадьбы.

Курить в зале ожидания и на прилегающих территориях было запрещено.

***

Первая платформа в Люблино была высокая, но в 1877 г. ее разобрали и сделали низкой.

В пояснительной записке к смете говорилось: «Вследствие большого скопления в летнее время пассажиров на полустанции Люблино, а именно в дни обыкновенные, прибывающих и убывающих пассажиров до 700 человек.

Существующая платформа в 10 саженей оказывается недостаточной, почему предположительно существующую высокую платформу в 10 саженей длины разобрать, а устроить платформу длиною 58 саженей, шириною 1,5 сажени, низкую, на деревянных стульях. Увеличение платформы необходимо сделать только со стороны полустанции, потому что пассажиры прибывают на нескольких поездах, а уезжают обратно в Москву почти все на вечернем поезде».

24 июля 1875 г. смета в сумме 1063 руб. 23 коп. была утверждена, расходы было разрешено отнести за счет 4 млн. на дополнительные работы. Прошло два года, а работы так и не начали.

В 1877 г. правление Общества дороги пожелало для удобства пассажиров, ожидающих поезда на открытом воздухе, построить крытую деревянную платформу на рельсовых стойках.

Инженер, тайный советник Журавский, 9 августа 1877 г. утвердил расход сметы в размере 3758 руб., отнеся его на дополнительные работы.

***

Хотя Люблино и было полустанцией, но ее отнесли к той же категории, что и станции Царицыно, Подольск, Молодь, Лопасня.

После того, как в Люблино заработала крупная сортировочная станция (1904) и депо (1907–1909),(Ил.3а.) полустанок стал полноправной станцией Люблино-сортировочное Московско-Курской железной дороги, а для пассажирского название поменяли на Люблино-дачное (1904).

Ил.3а

От Курского вокзала до места отдыха можно было добраться за 18–20 минут, поэтому дачников было много. Для их удобства купцы решили построить в имении храм, «В принадлежащей нам, Голофтееву и Рахманину, по купчей крепости имении – сельца Люблино, Московского уезда и отстоящей в 10 верстах от Москвы, на линии Московско-Курской железной дороги и в приходе церкви Влахернской Божией Матери, что в селе Влахернском, Кузьминки тож, в настоящее время имеются, кроме занимаемых нашими семействами и служащими при имении, до 42 дач, которые в летнее время отдаются в наймы желающим воспользоваться свежим воздухом для поправления расстроенного здоровья.

Всех живущих в летнее время в сельце Люблине бывает до 300 человек. Между тем, приходская церковь села Влахернского отстоит от сельца Люблина почти на три версты и в сообщении с ней встречаются, особенно для трудно больных значительные местные неудобства. Поэтому желательно было бы нам, Голофтееву, Рахманину для доставления удобств, проживающих в сельце Люблине к слушанию церковного богослужения и отправления христианских треб устроить в нем деревянную небольшую церковь на каменном фундаменте.

К использованию этого благочестивого предприятия, предложением от сельскохозяйственного отдела, Высочайше учрежденной в 1872 году Политехнической выставки, представляется нам ныне возможность приобрести от того отдела, куплею с постановкой в сельце Люблине, разборное, образцовое здание сельской деревянной церкви, с иконостасом, утварью и вообще всеми церковными принадлежностями.

Это образцовое здание имеет быть на время выставки поставлено в Кремле против Николаевского дворца, а по окончании выставки предназначается для какого-либо из подмосковных имений.

Будучи перенесено в сельцо Люблино и устроено навсегда на прочном каменном фундаменте и скреплено прочным образом, здание это вполне удовлетворит назначению, а для люблинских жителей будет отрадным и благолепным местом для слушания церковных служб и для отправления церковных треб.

Церковь эта на общих основаниях должна быть приписана к Влахернской, села Влахернского, церкви, и христианские требы для живущих в сельце Люблине могут быть совершаемы, как и в настоящее время, приходскими того села, священно- церковнослужителями, а для безостановочного отправления в люблинской церкви божественных служб, будут приглашаемы на наш счет, по соглашению, монашествующие из ближайшего к сельцу Люблину, Перервинского монастыря…

Просим преподать нам архипастырское благословение и … милостивую архипастырскую резолюцию. Сентября дня 1871 года».

10 ноября 1871 г. разрешение было получено при условии, чтобы церковь поставили в «законном расстоянии от обывательских владений, и работы были произведены под надзором техника.

В 1872 г. предприимчивые купцы приобрели на Всероссийской политехнической выставке этот храм, построенный по проекту архитектора Н.А. Шохина, и несколько домов в том же русском стиле, что очень способствовало привлечению внимания к дачному поселку. Впоследствии, когда количество дач возросло, с западной стороны была пристроена довольно обширная трапезная, благодаря чему вместимость храма увеличилась. Над трапезной соорудили колокольню. В Люблино храм апостолов Петра и Павла (1872 г.) был приписан к Влахернской церкви села Кузьминки, т.к. жителей было мало, а летом, с приездом дачников, по воскресным и праздничным дням в Петропавловскую церковь приходили служить священники из Кузьминок.

Ил.5

Ил.6

Проект сельского дома архитектора К.Ю. Шульца, взятый на вооружение удачливыми купцами, послужил образцом для планирования жилой застройки.

Занявшись дачным бизнесом, К.Н. Голофтеев и его компаньон П.Н. Рахманин делали все, чтобы дачникам жилось комфортно, при этом на Голофтеевских дачах могли жить москвичи с разным уровнем достатка.

Построенные дома простояли до середины 70-х гг. ХХ в., когда их снесли, чтобы освободить парковую территорию (Ил.7).

Ил.7

В 1877 г. на крестьянском сходе деревни Печатниково с владельцами земли, прилегавшей к имению Голофтеевых, был заключен договор: «Мы, нижеподписавшиеся, крестьяне Московского уезда Нагатинской волости Печатниковского общества из числа 81 домохозяев явились 74 человека. Быв сего числа (22 марта 1877 года) на сельском сходе в полном составе всех домохозяев нашего общества и в присутствии сельского старосты Михаила Иванова обсуждали предложение, сделанное нам потомственным почетным гражданином Кононом Никоновичем Голофтеевым и московским купцом Петром Николаевичем Рахманиным в том, чтобы мы обязались перед ними не возводить никаких построек на земле нашей, прилегающей к имению их сельцу Люблино, а именно: на земле, лежащей по левую сторону линии Курской железной дороги по направлению из Москвы в Курск, в течение времени от 1 апреля 1877 года впредь по 1 апреля 1883 года, и чтобы строение их, г.г. Голофтеева и Рахманина, находящиеся на нашей земле и принадлежащие крестьянину Антону Афанасьевичу Телешёву, оставалось на нашей земле бесплатно до 1сентября сего года; за каковое ограничение наше в правах распоряжаться имуществом, они, г.г. Голофтеев и Рахманин, предназначают нам вознаграждение 300 рублей серебром и согласны деньги эти уплатить нам все сполна по выдаче нами им, г.г. Голофтееву и Рахманину, сего обязательного для нас приговора. По обсуждении настоящего предложения, мы признали возможным оное, и потому сим обязуемся не возводить никаких строений и не позволять другим лицам на вышеозначенной принадлежащей нам земле до 1 апреля 1883 года». Таким образом, дачники были избавлены от соседства с крестьянскими дворами.

Конон Никонович Голофтеев скончался 11марта 1896 г., был похоронен на Даниловском кладбище. Заупокойную литургию и отпевание почившего в храме святителя Николая в Пыжах совершал наместник Чудова монастыря архимандрит Товия с иеромонахом Перервинского монастыря и шестью священниками, возможно, что среди них был настоятель Влахернской церкви в Кузьминках иерей Николай Порецкий.

После почившего остался капитал в несколько миллионов рублей, помимо недвижимой собственности. Николай Кононович, получив в наследство огромное состояние, продолжил его увеличивать. В частности, при Н.К. Голофтееве количество дач в Люблине выросло в несколько раз.

Журнал «Искры» писал в обозрении о дачных поселках: «Люблино – один из ближайших к столице пунктов – примыкает к станции Курской железной дороги, отстоящей от Москвы всего в 9 верстах. Это обстоятельство делает Люблино одним из населеннейших в летнее время дачных поселков; таким образом, эта близость к столице обуславливает и удобство местности для дачной жизни занятых в городе москвичей и ее эстетические недостатки.

Начать с того, что самый въезд в Люблино с вокзала, напоминает собой любой из московских переулков на окраине Москвы. Скучные деревянные домики, стоящие посреди голого поля, где нет следов зелени, свидетельствуют о том, что ценность каждого клочка земли взвешена расчетливым собственником.

В жаркую погоду – пыль, а в дождливую – грязь являются единственным напоминанием о природе для неприхотливых дачников, которые находят удовольствие селиться для летнего «отдыха» в упомянутых домиках.

Пройдя этот неэстетичный въезд, вы входите в действительно прелестную рощу с расчищенными дорожками и прекрасными прудами. Но и здесь вы вскоре натыкаетесь на целые группы домов, нередко до того скученных, что они напоминают по временам о городских улицах.

В Люблине есть два красивых здания – дом нынешнего владельца местности и оригинальная, хотя небольшая церковь. Остальные здания построены по шаблону дачных помещений с мезонинами и неприхотливыми низенькими заборами, через которые нетрудно видеть кухарку, совершающую на заднем дворе черные работы своего кухонного царства, кур и развешенное на веревках белье – обычные живописные виды тех дачных местностей, где эстетический вкус строителя не позаботился укрыть от человеческого взора эти неприглядные стороны нашего существования.

В Люблино имеются зал и сцена, где местные любители, а иногда и профессиональные артисты доставляют развлечение публики спектаклями, концертами и балами, которые сопровождаются боем цветов и конфетти. Таковы культурные удовольствия здешней публики (Ил.8).

Ил.8

Что касается природы, то в этом отношении, как мы уже говорили, культура оказала на нее скорее вредное, чем благотворное влияние. Роща, правда, отличается своей густотой и листвой, так что в ней всегда можно найти приют в жаркие дни, но скученность дач до известной степени вредит ее красоте и непосредственности.

Большую ценность с этой точки зрения представляют пруды, образующие часть целой системы проточных прудов, и отличающихся, поэтому, чистой водой. Но если местная природа не удовлетворит дачника, он всегда может вознаградить себя прекрасными окрестностями. Стоит ему пройти версты полторы, и он попадет на так называемые чиликинские дачи, за которыми начинаются Кузьминки…

Люблино среди дачных местностей занимает среднее положение».

В 1899 г. в Люблино проживало 55 человек. Домохозяев было четверо. Ситуация изменилась после того, как в 1904 г. стали строить станцию Люблино-сортировочная.

Из Москвы на Украину и юг России шли грузы по Московско-Курской железной дороге. Сортировочная станция Москва-Товарная перестала справляться с потоком груза, который год от года увеличивался. Потребовалась более мощная станция. Наиболее удобным для нее местом было признано Люблино.

На территории Перервинской слободы в 12 км от Москвы, рядом с Люблино, в 1906 г. началась укладка временных сортировочных путей, а с 1907 г. – постройка путепроводов и служебных помещений (Ил.9, 10).

Ил.10

Одновременно началась застройка и поселка.

Из Москвы до Люблино можно было проехать на гужевом транспорте сначала по Дубровинскому шоссе, а от Городских боен (ныне Микояновский мясокомбинат), мимо платформы Чесменская по Загородному шоссе, ведущему к полям орошения.

В начале ХХ в. ситуация на дачном рынке изменилась: москвичи хотели и за городом иметь все удобства. Люблино в этом отношении стало отставать. Электричество и водопровод были проведены только в середине 1920-х гг. Ближайшее почтовое отделение было открыто на Китаевском поселке в Перервинской слободе в 1913 г. До этого почтой пользовались или на Курском вокзале, или на станции Царицыно.

Смерч, пронесшийся над Москвой в 1904 г., в имении Голофтеева при станции Люблино уничтожил 70 десятин векового леса, разрушил 7 дач, повредил 8, уничтожил театр, 2 человека было ранено. Дачи восстановили, но рощи Люблино лишилось навсегда .

Эта экологическая катастрофа не способствовала притоку дачников: до середины лета в газетах публиковались объявления о сдаче внаем.

***

Во время Первой мировой войны в имении Н.К. Голофтеева был госпиталь для раненых солдат. Содержал Николай Кононович с компаньоном, владельцем Александровского пассажа, и лазарет в Москве.

В книге коренного люблинского жителя К.И. Филиппова «Немного о прошлом» есть эпизоды, относящиеся к Николаю Кононовичу Голофтееву. Правда, автор называет Голофтеева «графом», что не соответствовало действительности.

«Дом наш находился недалеко от станции Люблино. Поселок располагался рядом с имением графа Голофтеева. Его дом (настоящий дворец) был окружен садом и лесом. В лесу было несколько дач, из имения к станции шла липовая аллея… Графа можно было увидеть, когда в сопровождении своего управляющего и сторожей он шел на станцию, где садился в поезд с собственным вагоном.

Граф был вдовец. Жили с ним сын-поручик, большой любитель спиртного, и дочь, о которой было известно, что она эсерка и часто ссылалась в Сибирь.

Мальчишками мы часто «паслись» в саду графа и на его прудах. Нас нередко «вылавливали» сторожа и вели к графу «на суд». Он то приказывал посадить нас в темный чулан, то грозил отправить в тюрьму, а то просто повелевал отпустить, да еще дать в дорогу мешок яблок с условием принести мешок обратно. При этом он беседовал с задержанными на самые разные темы.

С графом мне пришлось встретиться после Октябрьской революции, когда я, будучи одним из организаторов вооруженного отряда комсомольцев, в задачи которого входила борьба с бандитизмом, поддержание порядка в поселке и экспроприация продовольствия и оружия у богатых, пришел арестовывать его управляющего.

Граф не воспринимал нас всерьез и предсказывал поворот событий на 180 градусов: «Ваш Ленин ничего хорошего не добьется».

После 20-го года он куда-то пропал. В его дворце был устроен клуб, а, вернувшись из армии, я графский дом не узнал. Внутри ничего не осталось от прежней красивой обстановки».

В справочнике «Вся Москва» последний раз имя действительного статского советника Голофтеева Николая Кононовича упоминается в 1916 г.: он живет в своем доме на Моховой улице. Дальнейшая его судьба пока неизвестна.

Население поселка увеличилось, а теплого храма не было.

Прихожане из Люблино писали в Духовную консисторию прошения о получении Петропавловской церкви самостоятельного статуса. Накануне революции 1917 г. разрешение получили, этому способствовали местная администрация и духовенство Николо-Перервинского монастыря. Пивную лавку, стоявшую в самом центре поселка на Загородном шоссе (потом называлась Московской улицей, а сейчас Люблинской), преобразовали в молитвенный дом, улица с южной стороны стала называться Молитвенной.

21 февраля 1919 г. настоятелем Петропавловского храма и молитвенного дома стал протоиерей Александр Иванович Ремов. Это был опытный священник, кандидат богословия, окончивший Московскую духовную академию. Он возглавил общину летнего Петропавловского храма и теплого зимнего молитвенного дома в Люблино.

Именно отец Александр Ремов и церковный староста Н. Гусаков 13 ноября 1920 г. написали прошение в Московский юридический отдел о передаче их храму церковной утвари из закрытой церкви Великомученика Георгия Победоносца Московской военно-фельдшерской школы, находившейся на хранении в церкви Петра и Павла в Лефортове. Разрешение было получено, и 28 ноября 1920 г. имущество по описи было принято и отправлено в Люблино приходским советом.

Молитвенный дом получил престол, жертвенник, серебряные напрестольные кресты, Евангелия в серебряном переплете и серебряной оправе, комплект серебряных сосудов (потир, звездица, лжица, 3 копия́), двухъярусный вызолоченный иконостас с иконами. На иконах великомученика Георгия Победоносца и Божией Матери – серебряные венчики и пелены. Иконы двунадесятых праздников в позолоте, гробница под стеклом для Плащаницы, купель для крещения, лампады, облачения, ковры – все это было большим подарком молитвенному дому.

Кроме перечисленных, было свыше двадцати других икон разного размера, писаных по металлу и по дереву. Кроме того, молитвенный дом получил 5 колоколов и был укомплектован церковной утварью полностью.

Диаконом с отцом Александром Ремовым служил Владимир Доримедонтович Федоров, бывший иеродиакон Чудова монастыря.

Однако, благополучное житие продолжалось недолго.

27 апреля 1922 г. для помощи голодающим Поволжья из Петропавловской церкви села Люблина многие церковные ценности изъяли. Сохранилась опись:

«1. Кресты серебряные – 3 (один с шестью камнями).

2. Чаши серебряные – 2.

3. Оправы с 2-х Евангелий – 4.

4. Крышки от Евангелий – 1.

5. Дарохранительница – 1.

6. Лампада с цепями – 2.

7. Лжицы – 2.

8. Звездица – 1.

9. Дискос – 2.

10. Тарелки – 2.

11. Венчики от икон – 3.

Вес: 16 фунтов 06 золотника.

Председатель храма Ремов.

Уполномоченный Митрофанов.»

Летом 1923 г. дошла очередь до национализации церкви. Сохранился протокол № 47 от 23 июля 1923 г.:

«Ходатайство Люблинского Горсовета о закрытии церкви в имении б. Голофтеева и передачи ее под клуб РКСМ.

1. Разрешить Люблинскому Горсовету ликвидировать домовую церковь во владении бывшего Голофтеева, передав церковную утварь и предметы религиозного культа общине верующих.

2. Предложить УКО передать помещение б. церкви по договору местной организации РКСМ.

3. Просить Президиум Моссовета утвердить данное постановление.

Председатель.

Секретарь.»

Приходской совет предпринимал попытки вернуть церковь верующим, под прошением в губернский исполком поставили подписи 602 человека. 28 августа 1923 г. ее взял под охрану Московский музейный отдел, но это не помогло.

16 марта 1924 г. заведующий церковным столом управления милиции Чернин опечатал храм на основании мандата № 354 и протокола МУС от 23 июля 1923 г.

7 апреля 1924 г. президиум Моссовета утвердил решение Люблинского горсовета о закрытии Петропавловской церкви.

Прихожане попытались обжаловать решение Моссовета во ВЦИКе, но там не нашли оснований для его отмены.

Обследовавшие храм в апреле 1924 г. архитектор Н.А. Всеволожский и художник М.А. Маркичев в отчете писали: «Снаружи храм очень живописен и для характеристики творчества Ропета (это было их заблуждение об авторстве проекта церкви) и его бесчисленных последователей очень показателен, являясь почти единственным образцом.

Храм представляет в плане квадрат, перекрытый рубленым шатром. Снаружи на гранях шатра поставлены четыре кокошника с окнами внутрь храма. К основному квадрату храма примыкает удлиненный притвор, на крыше которого расположена небольшая звонница с главкой и четырьмя колоколами. С трех сторон храма – высокие крыльца.

Внутри храма двухъярусный иконостас, хорошо скомпонованный в стиле храма, с хорошо написанными современными храму иконами.

Слева от иконостаса складно прилаженная винтовая деревянная лесенка ведет на уютные хоры. В общем, храм оставляет цельное впечатление, напоминая небольшие домовые церкви. Все в нем обдуманно, связано и выдержано.

Состояние храма плохое и требует к нему средств и сил. Все крыльца в плохом состоянии, точеные балясины вываливаются, ступени перекосились и обветшали. Со стен, обшитых в целях сохранения их от влаги или для утепления листовым железом, краска лупится, и большие потемневшие ржавые пятна проступают со всех сторон.

Раскраска чешуйчатой крыши и резных карнизов, сандриков и наличников также закудрявилась, осыпается и также требует полного возобновления.

Крыша проржавела и протекает во многих местах. Ни одного стекла не уцелело, кроме окон в кокошниках шатра. Внизу сейчас окна закрыты деревянными щитами, поставленными недавно прихожанами. В алтаре поставлена небольшая изразцовая печь, которой хватает только для алтаря. Других печей храм не имеет.

По нашему мнению церковь очень ценна в художественном отношении и заслуживает сохранения и поддержания в полном порядке. Для лучшего ознакомления с обликом храма мы предложили прихожанам снять несколько фотографий и прислать в Губмузей.

Церковь расположена на территории рабочего поселка, клуб которого находится во дворце». (По документу от 24 ноября 1928 г., это был клуб имени Я.Э. Рудзутака.)

Страсти о закрытии церкви то разгорались, то затихали. В мае 1926 г. представителям церкви Петра и Павла в Люблино удалось заключить договор с Московским уездным исполкомом о бесплатном пользовании зданием культа, состоящем из одноэтажной деревянной церкви и колокольни при ней, но атеисты не успокоились.16 марта 1927 г. ходатайство о закрытии Петропавловской церкви в городе Люблино было направлено в Президиум Моссовета, но 31 марта 1927 г. его отклонили.

Под натиском общественных организаций в 1927 г. Президиум Мосгубисполкома рассмотрел вопрос о передаче Петропавловской церкви из города Люблино в село Рыжово Егорьевского уезда Рязанской губернии для возведения ее на месте сгоревшего храма этого села.

Со стороны Моссовета препятствий не встретилось, было лишь выдвинуто требование сохранить прежние размеры и архитектурные формы.

18 августа 1927 г. сотрудник Административного отдела МУИК А. Кочетков произвел передачу здания Петропавловского храма города Люблино уполномоченным религиозной общины при селе Рыжево, где он и пребывает до сего времени, но освящен как Введенский.

28 сентября 1927 г. 18-ти пудовый колокол теперь уже бывшего Петропавловского храма был передан тов. Гольдербергу и отправлен в Государственный театр имени Мейерхольда.

Служащие Люблинского горсовета оправдывали свое стремление закрыть храм тем, что в Люблине имелся молитвенный дом и в слободе Перерве – монастырь, куда верующие могут ходить и молиться. На предприятиях в Люблино созывались собрания, где требовали закрыть молитвенный дом (за короткое время 28 собраний, где присутствовали 5960 чел.).

Место, занимаемое молитвенным домом в центре города, было очень привлекательным для строительного склада магазина ТПО (в народе он назывался «белый магазин») и хлебопекарни того же ТПО. Предлагали разобрать здание и перенести его в поселок Печатниково, сделав там избу-читальню, но такой проект был весьма дорогим.

Посылали комиссию за комиссией. Инструктор пожарной охраны Кочетков отчитывался:

«29 сентября 1926 года Управлением пожарной охраны было обследовано указанное выше строение моленной, где в акте было указано, что помещение для общественных сборищ не приспособлено, не имеет запасных выходов, имеет над узким выходом на двух столбах звонницу, так что на момент пожара возможен затор и возможно обрушение звонницы, так как на этих двух столбах подвешены колокола общим весом в 50 – 60 пудов».

В 1927 г. в Управление милиции поступило ходатайство Люблинского горсовета с просьбой передать им этот участок под склады, строящегося магазина ТПО: «…нами этот вопрос возбуждался в Моссовете, но был получен ответ, что от ликвидации воздержаться, по какой причине – неизвестно» .

Позиция Моссовета привела сторонников закрытия молитвенного дома в ярость: они написали на Моссовет жалобу в «Рабочую газету», и та отозвалась критической заметкой. Только 15 марта 1929 г. Президиум Моссовета принял постановление о закрытии Петропавловского молитвенного дома в Люблино. Дело было послано на утверждение во ВЦИК.

ВЦИК, не согласившись с постановлением Президиума Моссовета о закрытии молитвенного дома, предложил разрешить группе верующих города Люблино перенести храм на другой участок, в силу чего Президиум Моссовета изменил свое первоначальное постановление и 7 августа 1929 г. разрешил перенос молитвенного дома.

Люблинский горсовет отвел участок в Кухмистерском поселке. Воспользовавшись разрешением на перенос храма и получив участок, группа верующих стала принимать меры к постройке нового храма, для чего было завезено на строительную площадку 110 бревен.

Дело имело громкий резонанс, так как только совсем недавно атеистам удалось с трудом закрыть часовню в Кухмистерском поселке, а тут храм начали строить. Горсовет отдал распоряжение о прекращении начинающегося строительства.

На собраниях общественность потребовала отменить постановление Президиума Моссовета от 7 августа 1929 г. Предлагалось снести здание молитвенного дома как ветхое, а материал, который можно использовать и новый (110 бревен), определить для ремонта жилых зданий.

***

Молитвенный дом просуществовал в Люблино почти до войны. Здание в эти годы не имело уже никаких признаков церковной принадлежности. Стояло оно на углу Московской и Молитвенной (после 1930 г. – Шкулёва) улиц. Это был оштукатуренный дом, выкрашенный белой краской с зеленым шатровым верхом, но народ приходил туда на службу.*

С сентября 1927 г. настоятелем молитвенного дома Апостолов Петра и Павла в Люблино был священник Александр Анатольевич Дроздов, сын дьякона церкви при Бахрушинской больнице. К этому времени ему исполнилось 28 лет, в его семье – жена и двое детей. После трехлетнего обучения в Московском синодальном училище, в 1916 г. окончил Ново-Виленскую учительскую семинарию. Служил на гражданской службе в разных учреждениях Москвы с 1917 по 1922 гг. На военной службе – с 1922 по 1923 г. Состоял сверхштатным псаломщиком при церкви Рождества Богородицы в Старом Симонове в 1923–1924 гг. Преосвященным Гавриилом епископом Клинским определен штатным псаломщиком к той же церкви в сентябре1924 г. Преосвященным Серафимом епископом Подольским рукоположен во священника в церкви села Комягина 25 июля1926 г. В январе 1927 г. переведен в Христорождественскую церковь села Соколова Воскресенского уезда.

7 сентября 1927 г. прихожане Петропавловской церкви Люблина единогласно избрали (так тогда было принято) отца Александра Анатольевича Дроздова настоятелем. Переведен он был в Петропавловскую церковь по благословению Высокопреосвященного Филиппа архиепископа Звенигородского. В 1928 г. к Пасхе отца Александра наградили набедренником, в 1929 г. – скуфьей.

13 сентября 1940 г. исполком Мособлсовета разрешил исполкому Люблинского горсовета закрыть две Перервинские церкви, а здания переоборудовать под клуб и дом пионеров, согласовав это с отделом по охране памятников Управления по делам искусств при СНК СССР. Люблинскому старожилу Владимиру Ивановичу Абросимову запомнился случай, когда вышедшую из молитвенного дома женщину, сбил танк, двигавшийся по Московской улице.

Во время Великой Отечественной войны в этом доме устроили детскую столовую, после войны – пивную палатку, потом там был овощной магазин; здание снесли, когда на Люблинской улице начали строить дом № 61 .

Других сведений про Петропавловскую церковь и молитвенный дом в Люблине пока найти не удалось.

В первые годы после революции 1917 г. гонения на православную веру еще не достигли апогея. Народ в нужде искал защиту у Господа и Пресвятой Богородицы. Сохранились документы о пребывании иконы Божией Матери Иверской с 27 июня по 3 июля 1919 г. на Люблинских полях орошения и станции Люблино-дачное, а с 4 по 8 июля 1919 г. в селеньях Марьине, Перерве, Курьянове, Китаевском поселке и Печатникове.

После Октябрьской революции 1917 г. в Люблино выбрали Поселковый совет. Председатель Совета – Ежлов А.П., секретарь Шутова П.Д., члены Совета: Барбин Н.В., Андронов П.Я., Петров А.П., Ложкарев А.П., Игнатов Н.В., Войтовичь И.П., Паисков Д.И., Мурашев А.Н., Шутов П.Д., Тихонов В.В., Вятевич П.Е., Дилан И.С., Филиппов И.П., Немчинов А.А., Завьялов К.Г., Баранов П.Г., Магницкий Г.Е., Ежлов А.А., Гайдун Р.М., Бычков В.М., Бахарев В.Ф., Игнатов Н.В., Черносвитов А.Я.

Люблинский рабочий поселок к концу 1920 г. дорос до статуса городского поселения. Поэтому было принято решение о проведении выборов в Люблинский горсовет.

Первые выборы состоялись 18 сентября, но их результаты утверждены не были. Вторые выборы признали состоявшимися.

Вскоре было проведено обследование Люблинского горсовета.

Отчет дает представление о трудностях, с которыми сталкивалась новая власть:

«Совет работает с 3 октября (1921 года), утвержден 1-го.

Штата при Горсовете нет; есть только один делопроизводитель Жилищно-земельного отдела.

Канцелярия не оборудована: нет ни одной машинки, нет протокольных книг, нет входящих и исходящих журналов, нет папок для дел и т.д.

От Ленинского Волсовета по Отделам ничего не принято в виду того, что нет помещения, а в этом работать невозможно.

Курьеров нет, и служить никто не идет, в виду того, что нет обуви.

Нужны инструкции по отделам.

Выбранные в Горисполком т.т. Тихонов и Яковлев до сих пор не освобождены от службы на железной дороге, что сильно тормозит работу Горсовета. Печатей и штемпелей нет».

(В документах от 14 ноября 1921 г. на печати Люблинского горсовета указан адрес: ст. Люблино, но в каком именно помещении находился Горисполком, там не указано.)

Одним из первых дел, которым пришлось заниматься Люблинскому горсовету, было дело о Перервинской роще. Роща населением вырубалась. Тогда Московский уездный съезд принял постановление, которое зафиксировано в протоколе от 26 ноября 1921 г., произвести точный учет оставшихся деревьев и спилить их, распределив дрова по школам.

Т.к. денег в казне катастрофически не хватало, а нужно было проводить электричество (1924 г.), делать водопровод (1928 г.), строить ясли, детский сад, школу, библиотеку, дома под жилье, то председателем Люблинского горсовета тов. Тихоновым были предложены ряд очень непопулярных мер: «уплотнить» квартиры и частные дома новыми квартиросъемщиками, разрешить торговлю на улицах Октябрьской Ил.11 (голофтеевская Липовая аллея названа так к 5-летию Октябрьской революции 1917 г.), Театральной, Вокзальной, но без продажи алкоголя и пива, взимать налог за скот и птицу.

Ил.11

Насколько было трудно с финансами, говорит тот факт, что вырубка льда на Люблинском пруду также облагалась налогом.

Попробовали сдать в аренду голофтеевский фруктовый сад, но за годы, когда он находился без присмотра, деревья и кустарники были сильно повреждены, т.к. местные жители пасли там свой скот.

Не удалось сдать в аренду и пруд: у Союза рыболовов не было денег на приведение его в порядок.

Деньги были нужны всем. Для покупки пожарного колокола и необходимого материала для его установки в клубе провели киносеанс – деньги пошли в пользу пожарной дружины.

Научно-испытательному химическому полигону РККА (находился на территории Рабочего поселка) выделили 35 руб. для приобретения литературы для кружка, а также предоставили для его нужд кирпичный сарай на бывшем скотном дворе.

Трудности потихоньку преодолевались. Большую помощь оказывала Московско-Курская железная дорога. Первое электрическое освещение люблинские организации получили от ее сети. Ясли, детский сад, школы, амбулаторию, больницу строила в Люблино железная дорога. (В 1945 г. в городе Люблино было 8 школ: 7 железнодорожных и 1 городская.) Ил.12.

Ил.12

4 апреля 1927 г. состоялось заседание исполкома Горсовета, где утвердили проект плана застройки города Люблино (автор – уездный землемер Т. Прозоровский). Ил 13.

Ил.13

Просили Президиум МУС на основе существующего плана провести отчуждение крестьянской земли городу для постройки коммунальных и частных домов, а в первую очередь для постройки клуба в районе станции Люблино на территории крестьянской земли между Чистовским поселком и городом Люблино (будущий клуб им. III Интернационала) .

Не хватало не только денег, но и грамотных людей, поэтому в Люблино были созданы заочные курсы советского строительства. Советская власть старалась повысить культурно-образовательный уровень населения: жителям предлагали экскурсии с посещением интересных мест Подмосковья, в том числе дворца Н.К. Дурасова в Люблино. Ил.14

Ил.14

В 1924 г. Люблино было включено в сеть Мосэнерго, и тогда впервые вспыхнули «лампочки Ильича», заменившие керосин.

В городе было 26 уличных фонарей. В 1928 г. появились первые 4 км водопровода.

На месте огородов в конце 1928 г построен клуб им. III Интернационала.

К 1926 г. в Москве изменился социальный состав населения. После Первой мировой войны, Октябрьской революции 1917 г., Гражданской войны в Москву на строительство новой социалистической столицы приехали десятки тысяч людей со всей страны.

В Москве в ВУЗах учились также тысячи иногородних студентов. Перед Моссоветом встал вопрос, как же адаптировать к жизни в столице этих новых москвичей?

В клубах, Домах культуры и на предприятиях проводили лекции, организовывали посещение музеев, театров, выставок.

Одной из мер, помогавшей новым москвичам освоиться в жизни столицы, было создание «Путеводителя по окрестностям Москвы», выпущенного издательством «Молодой Ленинец».

В нем подробно излагались все необходимые сведения не только для тех, кто покидал Москву на все лето, но и для трудящихся, желавших после недельной работы отдохнуть за городом.

Текст «Путеводителя», в основном, остался без изменений, стиль и правописание, по возможности, сохранены.

Думается, что будет интересно вместе с авторами «Путеводителя» посмотреть на окрестности Люблино в далеком 1926 г.

В связи с тем, что Московско-Курскую железную дорогу электрифицировали только в 1938 г., пригородное сообщение осуществлялось небольшими паровозами, ласково называемыми москвичами «паровичками».

Станция Люблино

Станция Люблино-дачное находится в 10 км от Москвы по Курской железной дороге. Дачные поезда (очень часты) проходят это расстояние за 12 –16 минут.

При приближении к платформе слева виден стоящий особняком дом бывшего Дурасова (Ил. 81 ). представляющий собой один из самых любопытных образчиков русского классицизма в пору его расцвета…

Он был построен вышеупомянутым Дурасовым со странной целью: увековечить полученный им (ок. 1800 г.) орден «Анны». Смехотворная мысль овладела головой помещика-самодура: дом должен был по возможности точно воспроизвести в своем плане рисунок анненского орденского креста, с кругом в середине и решетчатыми дугами, соединяющими концы креста. И, как это ни странно – плод нелепой фантазии все-таки удался. Получилось замечательное в художественном отношении здание.

Первый и третий этажи устроены по одному плану: обширная зала в середине и четыре отдельных покоя, образующих концы по сторонам.

Насколько удобно было жить в таком доме – трудно сказать;

в годы его построения у людей были совсем другие представления об удобствах, нежели теперь, зато отделан дом был роскошно, в светском духе той расточительной эпохи.

Особенно выделяется своим убранством нижняя зала, потолок и стены которой расписаны известнейшим из московских декораторов начала ХIХ в., итальянцем Скотти (один из писаных барельефов представляет «Колесницу солнца» – известный плафон Гвидо Рени во дворце Роспильози в Риме).

Боковые залы, долженствующие изображать крылья креста, также величественно украшены колоннами, пилястрами, барельефами и плафонами.

Весь дом вообще носит парадный характер – точно он представляет собой официальное здание, а не жилище частного лица. Прекрасен дом и снаружи. Со своими полукружиями коринфских колонн, барельефами на стенах и высоким куполом. Строил его Иван Еготов, ученик Казакова…

Внешность этих памятников старинного русского зодчества овеяна преданиями о минувшем, давно ушедшем…

На широкой улице, называемой Липовой аллеей, сосредоточены государственные учреждения: Горсовет, отделение милиции, кооператив ТПО. А во дворце (б. Голофтеева) коротают дни над интересной книжкой рабочие, служащие и веселая молодежь.Ил.15 Там же во дворце специальный зал оборудован под театр.

По приблизительному подсчету, Люблино состоит из 350 дач, в большинстве частновладельческих. Цены различны. Рядом с дачкой, стоящей в летний сезон 200 руб., горделиво высится роскошный двухэтажный дом, хозяева которого запрашивают 800 и, пожалуй, 1000 руб. (Ил. 16 ).

Ил.16

В Люблино нет ни фабрик, ни заводов. Толстые стволы вековечных сосен, переживших не одно поколение людей, перевиваясь игольчатыми своими ветвями, окружают Люблино. Реже попадаются белые тонкие стволы березы.

В 1½ км тянутся «поля орошения», около которых расположено жилье двухсот пролетариев.

Единственный Люблинский пруд и единственная спортивная площадка в летние месяцы являются сборным пунктом всех ищущих развлечения дачников. Плещут воды пруда Ил.17, взлетает мяч, катятся шары крокета и проносятся в воздухе ракетки лаун-тенниса (большого тенниса).

Ил.17

Неразрывно с Люблинским поселком в ½ км от станции – поселок Кухмистерский в 40 крестьянских дворов.

Печальная судьба у поселка Можерез (в одной версте от станции). Здесь в царское время предполагали выстроить многоэтажные корпуса для железнодорожных мастерских. Но русско-германская война смертельно отразилась на начатых сооружениях. Она остановила кипящий пульс этой работы – и до сих пор стоят незащищенными облупленные грязные стены и обнаженный фундамент.

Следует отметить в Люблино наличие ларька Госрозницы, винно-гастрономического магазина «Конкордия» и частной хлебопекарни.

Во дворце находились Горотдел НКВД , общежитие

В зданиях бывшей усадьбы в конном дворе с конюшней, каретным сараем и двумя флигелями располагалась так называемая «пожарка»

В 1941 г., по решению ГКО, в городе Люблино было создано Городское управление пожарной охраны. Вновь сформированная пожарная команда была размещена в помещении бывших курсов НКВД, которое с октября 1941 г. не использовалось в связи с прекращением работы этих курсов.

Часть здания была разрушена от налетов вражеской авиации и восстановлена работниками пожарной охраны, а также гражданами, там проживающими.

Здание было принято на баланс города. Во время войны там размещались пожарная охрана, контрольно-учетное бюро, общежитие бойцов МПВО, а также граждане, пострадавшие от налетов вражеской авиации, большинство из них – семьи красноармейцев и инвалидов Великой Отечественной войны.

Незадолго до войны мастерской Моспроект-1 под руководством архитектора А.Л. Лаврова был отреставрирован дворец Н.А. Дурасова – Н.К. Голофтеева. В северном крыле разместились городское отделение НКВД и милиция, в южном крыле работали художники.

Владимир Иванович Абросимов, проживавший на Садовой улице, был свидетелем вражеских налетов летом 1941 г. Он рассказал, что одна из бомб попала в дом, стоявший на северном берегу Люблинского пруда, т.е. со стороны Текстильщиков, из дома повалил черный дым, который ветром отнесло на люблинскую сторону. Когда дым рассеялся, выяснилось, что все вокруг покрыто липкой гарью. Не избежали этого и росписи на стенах дворца. Были и другие бомбовые удары фашистских самолетов по Люблино, дворец сильно пострадал, и находиться там стало небезопасно.

Горотдел НКВД и милиция были временно размещены в здании детсада № 7 ЛЛМЗ, а потом для них освободили первый этаж дома № 77 по Московской улице, предоставив магазину № 4 другое помещение.

Некоторое время дворец занимало Московское Товарищество художников. Летом 1944 г. здание дворца передали в ведение Городского коммунального отдела Горсовета, т.к. Товарищество не выполнило условий договора аренды дворца Н.А. Дурасова – Н.К. Голофтеева: реставрация и капитальный ремонт произведены не были, здание с 1941 г. Товариществом не эксплуатировалось, находилось в безнадзорном состоянии, разрушалось и расхищалось. Крыша не ремонтировалась, перекрытия под колоннами могли обрушиться.

Одно время дворец занимала контора по производству монтажно-сварочных работ газопровода «Саратов – Москва», но они работу в Люблино закончили в мае 1946 г.

Дворец находился в аварийном состоянии и требовал дорогостоящего капитального ремонта, от проведения которого монтажно-сварочная контора отказалась, попросив исполком Моссовета предоставить им другое помещение.

В 1947 г. Люблинский исполком удовлетворил просьбу Академии Наук СССР о передаче дворца Н.А. Дурасова – Н.К. Голофтеева, а Академия взяла обязательство отреставрировать здания и восстановить парк.

Архитектурное управление Мособлсовета дало согласие.

По договору, Люблинским исполкомом был отведен земельный участок 0,5 га для постройки на территории парка водного бассейна, а Академия Наук СССР 14 семей, живших во дворце, переселила в новый дом, построенный на территории города Люблино.

Реставрацию главного дома дурасовской усадьбы проводили под руководством О.М. Сотниковой и Л.С. Сахаровой. Им удалось спасти украшающий потолок знаменитый полихромный плафон «Пир Вакха» работы Д. Скотти.

Дворец Н.А. Дурасова – Н.К. Голофтеева вновь реставрировали в 2001–2005 гг., он стал частью Московского государственного музея-заповедника, посетители-экскурсанты могут увидеть его во всем великолепии. Ил.18,19.

Ил.18

Ил.19